КУБИНСКИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ СПРАВКИ, исторический экскурс Опции

[carlos7]

1 - Историческая справка:
2 - Историческая справка: Размышления товарища Фиделя Кастро
3 - Историческая справка: Хосе Тапия тренер сборной Кубы на ЧМ 1938
4 - Историческая справка: Размышления товарища Фиделя Кастро
5 - Историческая справка: Фарабундо Марти
6 - Историческая справка: Хосе Марти
7 - Историческая справка: Я-КУБА!
8 - Историческая справка: Цитата Фиделя
9 - Историческая справка: Хосе Марти
10 - Историческая справка: Отрывок из вью Альберто Гранадо
11 - Историческая справка: Patria o Muerte! Venceremos!

2 сентября 1960 г. Гавана, Куба. В августе того года, по требованию США, группа латиноамериканских министров иностранных дел подписала документ о том, что Куба «представляет серьёзную угрозу безопасности полушария». В ответ на этот позорный документ, больше миллиона кубинцев вышли на площадь Революции, чтобы продемонстрировать миру свою полную поддержку революционному правительству и Фиделю Кастро. Это событие и речь Фиделя в этот день пошли в историю как Первая Гаванская декларация:

«… Мы зададим вопрос: считает ли наш народ, что Советский Союз или Китайская Народная Республика виноваты в той революции, которую мы здесь совершили? Кто виноват в том, что мы вынуждены были совершить эту революцию? Советский Союз, Китайская Народная Республика или империализм янки?

… Как они будут говорить о советском или китайском вмешательстве, если единственное влияние, которое на нас оказывалось здесь каждый день, единственные книги, которые мы видели, единственные фильмы, которые мы смотрели, единственные обычаи и единственная мода здесь - все это было из Соединенных Штатов? Иными словами, если здесь и был какой-то незваный гость, то это был империализм янки, который пытался уничтожить наш дух, наш патриотизм кубинцев, наше сопротивление проникновению иностранных интересов.

Наша маленькая родина сегодня представляет интересы, выходящие за пределы наших границ. Ей уготована судьба быть маяком, освещающим миллионы и миллионы таких же мужчин и женщин, как мы, которые сегодня страдают в странах Америки так же, как мы страдали вчера!..»

Сообщение отредактировал carlos7 - 14.8.2024, 11:36

[carlos7]

10 - Историческая справка:

ОТРЫВКИ ИЗ ИНТЕРВЬЮ С АЛЬБЕРТО ГРАНАДО, ДРУГОМ ЭРНЕСТО ЧЕ ГЕВАРЫ.

С Че я познакомился ещё в 1941 году, когда ему было тринадцать лет, через своего брата Томаса. Они учились в одном классе в колледже Деан-Фунес. Нас сдружили страсть к чтению и любовь к природе. Я стал частым гостем в доме Гевары, где имелась прекрасная библиотека, которой я пользовался как своей собственной. Че был заядлым спорщиком, и мы провели с ним не одну ночь, споря до хрипоты о том или другом авторе.

Я участвовал в антиперонистском студенческом движении. В 1943 году за участие в демонстрации протеста меня и ещё нескольких студентов арестовали. Мой брат Томас и Эрнесто пришли ко мне на свидание в полицейский участок. Я попросил их вывести на улицу учащихся колледжей с требованием немедленно освободить арестованных студентов. Признаться, меня удивила реплика Че на мою просьбу: «Что ты, Миаль, выйти на улицу, чтоб тебя просто огрели полицейской дубинкой по башке?! Нет, дружочек, я выйду на улицу, только если мне дадут «буфосо» (пистолет)!»

Я давно мечтал посетить страны Южной Америки, о которых мы, хотя и были жителями этих мест, знали тогда очень мало. Мы больше знали о жизни и событиях в Испании, Франции или Соединëнных Штатах, чем о том, что происходило у нас под боком в соседних республиках. У меня был и сугубо личный профессиональный интерес: я намеревался посетить лепрозории в соседних странах, ознакомиться с их работой и, может быть, потом написать об этом книгу.

Эрнесто с детства грезил путешествиями. Ему была свойственна страсть к познанию окружающей его действительности, и не столько через книжные трактаты, сколько путём личного контакта с этой действительностью. Он интересовался, как живут его соотечественники – аргентинцы не только в столице, но и в далёких провинциях, как живут крестьяне, батраки, индейцы. Наконец, как выглядит его родина. Он хотел видеть собственными глазами её бескрайние степи – пампасы, её горы, её жаркие северные районы, где раскинулись плантации хлопка и парагвайского чая – матэ. И когда он всё это увидит, он поймёт, что этого мало, нужно увидеть и другие народы Латинской Америки, познакомиться с жизнью, надеждами и тревогами других народов континента. Только тогда можно будет найти правильный ответ на мучивший его с каждым днём всё больше и больше вопрос: а как же всё-таки изменить жизнь народов континента к лучшему, как избавить их от нищеты и болезней, как освободить от гнёта помещиков, капиталистов и иностранных монополий.

29 декабря 1951 года, нагрузив нашего «коня» всевозможной хозяйственной утварью, походной палаткой, одеялами, вооружившись автоматическим пистолетом и фотоаппаратом, мы пустились в путь. По дороге заехали проститься с Чинчиной, она дала Эрнесто 15 долларов с просьбой привезти ей кружевное платье. Эрнесто подарил ей собачонку, которую назвал «Камбэк» – «Вернись». Простились мы и с родителями Эрнесто. Нас ничто больше не задерживало в Аргентине, и мы направились в Чили – первую зарубежную страну, лежавшую на нашем пути.

Из Вальпараисо мы продолжали наш путь, только уже не на мотоцикле, а пешком, попутным транспортом и «зайцами» на поездах и пароходах. Наш двухколёсный Росинант испустил дух недалеко от Сантьяго. Никакая починка уже не могла его оживить, и нам пришлось не без печали с ним окончательно расстаться. Мы соорудили ему «гробницу» в виде шалаша, попрощались с его бренными останками и двинулись дальше.

В Перу мы воочую познакомились с жизнью и бытом индейцев кечуа и аймара, прозябавших в беспросветной нужде, забитых, эксплуатируемых помещиками и властями, отравленных кокой, которую они потребляют, чтобы заглушить голод. Нас интересовали следы древней цивилизации инков.

Из Мачу-Пикчу мы направились далеко в горы, в селение Уамбо, с заездом в лепрозорий, основанный учёным-подвижником доктором Уго Песче, членом Коммунистической партии Перу. Он принял нас очень тепло, ознакомил со своими методами лечения и снабдил рекомендательным письмом в другой крупный центр по лечению проказы, близ города Сан-Пабло.

Должен сказать, что Че был не из лёгких попутчиков. Он был острым, даже язвительным на язык, и скучать мне с ним не приходилось. В пути, бывало, мы с ним ссорились и ругались из-за пустяков. Но он, впрочем, как и я, не был злопамятен, быстро остывал, и до следующего «конфликта» мы путешествовали в мире и согласии. И всё-таки он был идеальным напарником. Несмотря на свой недуг, он разделял со мной по-братски все тяготы путешествия и не разрешал себе каких-либо поблажек и скидок на болезнь. В трудностях проявлял завидное упорство, и если брался за какое-нибудь дело, то обязательно доводил до конца.

Врачи лепрозория в Сан-Пабло оказали нам сердечный приём, предоставили в наше распоряжение лабораторию, пригласили участвовать в лечении больных. Мы попытались применить психотерапию и развлекали прокажённых. Организовали из больных футбольную команду, устраивали спортивные состязания, охотились в их компании на обезьян, беседовали с ними на самые разнообразные темы. Наше внимание и товарищеское отношение к этим несчастным резко подняло их тонус.

В марте 1953 года Эрнесто получил наконец диплом доктора-хирурга, специалиста по дерматологии. Но свободным гражданином он себя считать ещё не мог. Его призвали в армию. Не желая служить в армии «горилл», Че принял ледяную ванну, спровоцировав таким образом очередной приступ астмы, после чего явился на врачебную комиссию, которая признала его негодным к военной службе.

Теперь он действительно стал вольной птицей и мог выбрать любой из открывшихся перед ним путей: начать карьеру врача у себя на родине или вернуться в Каракас, где лепрозорий предлагал ему место врача с месячным жалованьем в восемьсот американских долларов. Но, как известно, Че принял другое решение. Видно, ему было так на роду написано.

Да, революция изменила Че, сделала из него железного бойца и неутомимого труженика. В этом мы убедились, когда в 1960 году приехали, наконец, на остров Свободы и встретились с ним. Теперь он знал ответы на вопросы, мучившие его в годы юности. Не изменился он только в одном: он был таким же скромным и равнодушным к жизненным благам, каким был и раньше. Выпавшую на его долю славу и популярность Че воспринимал с юмором. Будучи одним из вождей революции, министром, он продолжал вести свой обычный спартанский образ жизни, зачастую сознательно лишая себя минимальных удобств. Из всех людских слабостей у него, пожалуй, были только три: табак, книги и шахматы.

Че неоднократно говорил, что революционный государственный деятель должен вести монашеский образ жизни. И это понятно, ведь большинство чиновников, в особенности высокооплачиваемых, в наших странах занимаются самообогащением, раскрадыванием государственной казны, берут взятки, живут в роскошных виллах, пьянствуют, развратничают.

Переехав в 1960 году на Кубу, мы обосновались по совету Че в Сантьяго, где я стал преподавать на медицинском факультете местного университета. Че говорил нам: «Живите скромно, не пытайтесь делать капитализм при социализме». Разумеется, мы к этому и не стремились.

У Че слово никогда не расходилось с делом. Он никому не поручал ничего такого, чего бы сам не мог или был не готов в любой момент выполнить. Он считал, что личный пример имеет не меньшее значение, чем теоретические рассуждения. В наших странах личный пример играет огромное значение. У нас всегда был избыток теоретиков, в особенности «кофейных стратегов», и мало настоящих людей действия. В Сьерра-Маэстра он не только сражался, но и лечил раненых, рыл окопы, строил и организовывал мастерские, таскал на себе грузы. Он выполнял не только обязанности командира, но и рядового бойца. Так же он вёл себя и на посту министра промышленности: участвовал в стройках, в разгрузке кораблей, садился за руль трактора, рубил тростник.

Внешне он мог иногда казаться резким и даже грубым, но мы, его друзья, знали, какой он был чуткий и отзывчивый. Он глубоко переживал гибель близких ему товарищей, друзей и последователей, которые по его примеру после победы Кубинской революции подняли в разных местах Латинской Америки знамя партизанской войны. Как-то он мне с горечью пожаловался: «Миаль! Пока я сижу за письменным столом, мои друзья гибнут, неумело применяя мою партизанскую тактику».

Перед отъездом он мне сказал: «Я никогда не вернусь побеждëнным. Предпочту смерть поражению».

Представлены отрывки из интервью Иосифа Григулевича (Лаврецкого) с Альберто Гранадо.
Интервью опубликовано в книге Иосифа Лаврецкого «Эрнесто Че Гевара» (Москва, Молодая гвардия, 1972 — ЖЗЛ)